Настоящая работа посвящена нравственным и поведенческим аспектам личности, играющей ключевую роль в таком заметном в отечественной истории явлении, как «декабризм». Основная мысль, которая заинтересовала меня изначально, заключалась в следующем утверждении – декабристы сумели создать особый тип человеческого поведения. Само их существование и деятельность имели огромное культурно-нравственное значение для русского общества. В чем же особенности поведения декабриста? Каковы нравственные основы образованных и мыслящих дворян XIX века? Что послужило причиной возникновения декабристских настроений в среде молодежи? На эти вопросы я и попытаюсь ответить в рамках рассмотрения данной темы.

Люди, входящие в когорту декабристов, привычно определяются, как носители таких нравственно-психологических и историко-культурных признаков, как «совесть», «честь», «долг», «жертва во имя России». Однако, нельзя не признать, что в России всегда были личности, придерживающиеся этих высоких добродетелей. Борцы «ЗА» справедливость и «ПРОТИВ» пошлости и тирании были и до 1825 г. Именно благодаря им Отечество не раз было спасено от внешней и внутренней угрозы, и имело возможность идти дальше по своей, пусть и сложной, но великой исторической дороге. По-видимому, для характеристики декабристского движения и его участников вовсе недостаточно выделить только нравственные мотивы.  Необходимо изучить конкретные поступки в привязке к той исторической действительности, которая и сама выступала в роли строгого диктатора.  Декабризм стал общественно-политическим явлением, зародившимся на почве патриотических устремлений небольшой общественной группировки. А человеческой единицей декабризма, его социокультурной составляющей стал человек-декабрист. В работе будут рассмотрены вопросы отношения декабристов к жизни, религии, политике, дружбе т.д. Все это послужит единственной цели: через поведение и наклонности декабристов глубже понять смысл и значение самого декабризма.

Кроме того, я попытаюсь ответить на вопрос: кто же такие декабристы – политические авантюристы, стремящиеся оказаться на первых ролях в русской истории, или романтики, овеянные ореолом смелости и героизма? Тема представляется весьма актуальной. Проблема самоопределения и потребности служить своей Родине  вовсе не погибла вместе с казненными на Сенатской площади революционерами. Кроме того,  такой психологический тип, как «декабрист» были и будут всегда. Как и всегда будет место бунту против несправедливости и  гражданскому подвигу.

Кто такие декабристы – опасные фанатики или политические романтики?

Прежде, чем мы приступим к рассмотрению заданной темы, необходимо сказать несколько слов о предпосылках возникновения декабризма в России. Что же стало основой зарождения революционной идеологии в стране? Виной всему противоречия российской действительности. Феодально-крепостнические порядки к началу XIX столетия заметно тормозили национальное развитие общества. Большая часть русского народа испытывала тяготы помещичьего деспотизма. Произвол состоятельной прослойки зачастую не знал ограничений. К проблемам нравственного облика помещиков добавлялись сложности экономического характера – крепостные порядки оказывали неблагоприятное влияние на область товарно-денежных отношений,  а также промышленное развитие страны. Обогащение узкого слоя граждан сочеталось с обнищанием большинства – простого люда (обозначился большой разрыв в материальном положении различных общественных групп; это, в свою очередь, всегда является предпосылкой к социальным потрясениям).

Серьезную роль в деле становления идей декабризма сыграли события Отечественной войны 1812 г. А. А. Бестужев прямо называл войну 1812 г. «началом свободомыслия в России»[1]. В войне с Наполеоном приняли участие 115 будущих декабристов. Все декабристы – участники войны были удостоены боевых наград. Только за Бородинское сражение шесть из них, в том числе П. И. Пестель и М. С. Лунин, получили золотые шпаги с надписью «За храбрость». Война окончательно разбудила революционное сознание декабристов, поскольку свела их с простыми тружениками – крестьянами, ремесленниками – не как господ с холопами, а как соратников в защите Отечества, и поэтому заставила их задуматься над судьбами России и ее народа. Победоносная военная компания перевернула сознание образованных и мыслящих людей. Мимо них не прошли труды просветителей Европы, в поле зрения будущих декабристов попали законодательство Англии, конституции США, Франции, Испании.

С полей сражений доблестные воины Отечества принесли эйфорию всемогущества и надежды на внутренние перемены в стране. Дворяне, включая офицеров, даже генералы и крупные чиновники ожидали реформ. Лозунгом здесь могла стать одна лишь фраза – России конституцию, крестьянам волю. Взор их был обращен в сторону самодержца Александра I – именно его волевых решений горячо ждали в образованном обществе. Однако царская власть не была готова к подобным уступкам. Император опасался перемен, боялся расшатать свое положение. Ореол Александра I, как реформатора быстро померк. Это привело к неизбежному — с 1814 г. свои первые шаги начинает делать движение декабристов.

По поводу роли декабристского движения и значении событий первой четверти XIX в. для исторического развития России существует множество мнений. Самым популярным суждением, пожалуй, является идея о светлом образе декабриста. Принадлежность к когорте, как их еще называют «друзей 14 декабря», автоматически возводит человека (для нас уже исторического персонажа) в ранг политического романтика и даже мученика. Со школьной скамьи декабристы нам представлены, как образованные, глубокомыслящие люди, опередившие в своих политических устремлениях многих современников, и пострадавшие от этого, но оставившие после себя бессмертные идеи свободы, реформаторства и обновления. Однако было бы несправедливо и однобоко рассматривать вопрос только с этой позиции. Существует несколько иной взгляд на такое явление, как «декабризм» в России.

Сообразно полярной точке зрения перспектива дальнейшей деятельности декабристов (в случае победы в восстании) – пагубна для страны.  Так, в своей статье «Масоны и заговор декабристов» Борис Башилов именует их не иначе, как фанатиками. Далее автор прямо указывает на то, что каждый русский фанатик – это эмбрион невольного политического злодея. Ради своих идеологических целей русские политики не останавливаются ни перед чем. Примером тому могут служить события 1917 г. и последующие печальные политические примеры отечественной истории. «Политический фанатизм делает из русского революционера, человека очень часто готового отдать жизнь во имя всеобщего блага, но готового шагать по горло в горячей человеческой крови к светлому будущему фантастической России, построенной по рецепту его партии. Только по рецепту его партии и ни по какому другому!»[2]. Реки русской крови пролились бы в случае победы декабристов. Ими руководило бы желание воплотить, наконец, свои политические фантазии, и где была бы ими обозначена мера в достижении намеченных целей – неизвестно никому. Невиданная по силе народная стихия разбушевалась бы следом за свершившимся государственным переворотом. Страна вверглась бы в смуту, а такие периоды в истории России всегда отмечены большими жертвами и кровопролитием.

По мнению автора статьи, кровавый молох декабризма прошелся бы по всему цвету тогдашней России, погубив Пушкина, Жуковского, Карамзина, Тютчева, Гоголя и др. Пострадали бы те, кто в эпоху, последовавшую за подавлением восстания декабристов, создали неисчислимые духовные ценности. Кроме того, Пестель так же неизбежно и грубо «поглотил» бы Муравьева-Апостола, как позже, в октябре 1917 г. Ленин расправился с Керенским.

Разрушительная сила декабристского фанатизма продемонстрирована наглядно в жестокости высказываний некоторых последователей революционного движения. Например, Н. Оржицкий выражал желание особым способом расправиться с царствующим домом — во избежании излишних затрат на многие виселицы возвести одну «экономичную виселицу», достаточно высокую, на которой повесить царя и великих князей «одного к ногам другого». А вариантом этого предложения было повесить царя и всех великих князей подобным способом на высокой корабельной мачте. Дисциплина среди солдат часто оставляла желать лучшего. Так, солдаты полка, который вел Муравьев, за сутки выпили 184 ведра вина (на 1 тыс. человек). После чего «защитники Отечества» стали срывать с офицеров эполеты, грабили мещан и евреев. Кульминацией дружеской попойки стали и вовсе безобразные действия – дебоширы подняли из гроба столетнего старика и  плясали с трупом посреди толпы.

История, по расхожему утверждению, не терпит сослагательных наклонений. И о развитии событий в иной перспективе можно говорить лишь предположительно. Однако, на мой взгляд, подобные прогнозы не лишены смысла. Они позволяют глубже осмыслить суть произошедших событий, а также сформулировать определенные исторические выводы.

Противовесом теории «декабристского фанатизма» выступает идея, отстаивающая декабристов, как людей высоко нравственных, проявивших в начале XIX в. значительную творческую энергию в деле создания особого типа русского человека и неповторимой модели психосоциального поведения. Бесспорным является тот факт, что литературная и журналистская деятельность декабристов во многом носила просветительский характер. Одно из их стремлений заключалось в достижении всеобщей образованности – просвещение в народ – так звучал один из догматов мыслящей молодежи. Ещё до восстания декабристы приняли активное участие в распространении школ для народа по ланкастерской системе обучения[3] (В. Кюхельбекер, В. Раевский и др.), которая преследовала цели массового обучения. Просветительская деятельность декабристов сыграла большую роль в Сибири.

Следующее, на что мне хотелось бы обратить внимание – наличие высоких нравственных мотивов в декабристской среде. Сразу нужно сделать оговорку. Рассматривая те или иные склонности, убеждения или поступки людей, подпадающих под понятие «декабристы», необходимо учитывать, что, во-первых, отнесение кого-либо к какой-либо общности всегда является условным (кто-то больше соответствовал «званию» декабриста, кто-то меньше). Все зависит от того, какие критерии ставить во главу угла. Кроме того, в рядах тайных обществ в разное время объединялись люди разных взглядов: от классических либералов или умеренных просветителей до приверженцев жесткой централизации и даже тоталитаризма. Таким образом, говоря о явлениях, объединяющих декабристов (мотивы поведения, склонности, нравственные основы) мы можем искать лишь некоторые относительно обобщающие векторы. Не утверждая вовсе, что все без исключения декабристы обладали строго определенными признаками.

Автор статьи «Декабристы и их время» – В. М. Бокова настаивает на том, что именно в декабризме особенно часто встречался тип образцового христианина. И даже не принимая иной раз формально церкви и ее обрядов, деятели этого движения все равно оказывались подлинными христианами во всех своих поступках и нравственных устремлениях, слишком круто замешенных на Христовых заповедях. Помимо бытового поведения, христианские принципы во многом определяли и их мировоззрение. Даже затевая мятеж, они следовали лишь романтической установке «пожертвовать собой на благо Отечества». Подтверждением сказанного могут служить строки из последнего письма К. Ф. Рылеева, адресованного жене и написанного за несколько минут до казни: «Бог и Государь решили участь мою: я должен умереть и умереть смертию позорною. Да будет Его святая воля! Мой милый друг, предайся и ты воле Всемогущего, и он утешит тебя. За душу мою молись Богу. Он услышит твои молитвы. Не ропщи ни на него, ни на Государя: это будет и безрассудно и грешно. Нам ли постигнуть неисповедимые суды Непостижимого? Я ни разу не возроптал во все время моего заключения, и за то Дух Святый дивно утешал меня… О, милый друг, как спасительно быть христианином. Благодарю моего Создателя, что Он меня просветил и что я умираю во Христе»[4].

Что это, как ни выражение истинного христианства? Смирение и всепрощение пред смертным одром. Нет ни тени озлобленности. Ни слова в укор власти. Очевидно, что такое поведение не типично для мятежника (в общепринятом понимании этого слова). В этом и состоит одно из основных отличий многих декабристов от бунтарей и революционеров последующих времен.

В противоречие с приверженностью идеям христианства в декабристской среде входит утверждение о том, что основной целью заговорщиков было цареубийство и даже истребление всей императорской фамилии. Именно как цареубийц декабристов и судили, осведомленность в цареубийственных планах становилась серьезнейшим из всех предъявленных обвинений, а на груди у пятерых повешенных была надпись «Злодей-цареубийца». Здесь, на мой взгляд, стоит вспомнить предположение, высказанное в реферате ранее. О разношерстности революционного сообщества. У декабристов не было единого понимания о дальнейшем пути политического развития, о целях, а также необходимых мерах по достижению поставленных задач. Среди них встречались люди, настроенные более, чем радикально (П. И. Пестель отстаивал необходимость физического уничтожения царской семьи). Именно им и суждено было стать источниками насилия и жестокости. Именно они взяли бы на себя, так называемую, «черную работу» по уничтожению царя и его семьи. И именно они не остановились бы ни перед чем, переступили бы через жизни сотен невинных людей. Речь, видимо, идет о политических фанатиках Башилова, которые всегда отыщутся в обществе и сумеют воспользоваться удачным историческим моментом для реализации собственных амбиций. Напротив, в планах Н. М. Муравьева было сохранение монархии. Но при условии принятия царем конституции. В противном случае Муравьев хотел попросту изгнать царскую династию с престола и объявить республику.

Очевидно, что основной нравственный посыл декабризма не заключается в идее цареубийства. Молодые дворяне стремились привести Россию к обновлению. Свои идеи декабристы выплеснули в творчество, общественную деятельность. Мыслители не бредили насилием, их разум занимали иные мотивы – созидательного характера. Поэтому на свет появились проекты конституций П. И. Пестеля и Н. М. Муравьева, пышным цветом расцвела общественная и политическая мысль в таких периодических изданиях, как «Сын Отечества», «Полярная звезда», «Невский зритель» и т. д. Многие труды декабристов были посвящены столь необходимым тогда государственным переменам.

Ощутимое влияние пришлось испытать современникам декабристов. Мощная интеллектуальная энергия одной прослойки общества попросту накрыла волной всех способных мыслить и не безразличных к судьбе страны. Произошло что-то вроде цепной реакции. «Специфическое поведение значительной группы молодых людей…, находившихся в центре общественного внимания, оказало значительное воздействие на целое поколение русских людей, явившись своеобразной школой гражданственности»[5].

Завершая рассмотрение главы, можно с уверенностью сказать, что заблуждением было бы определять декабристов, как опасных для общества и государства фанатиков. Одновременно, неверным было бы идти по пути их идеализации. Очевидно, что в своих устремлениях герои 1825 г. смотрели далеко в будущее, они сумели угадать ближайшие перспективы и потребности России. Им также удалось оставить после себя огромное теоретическое (и, прежде всего, литературное) наследие, основанное на идеях гуманизма. Стали бы примитивные мятежники и террористы так талантливо обосновывать и «объяснять» обществу свои поступки? Конечно, нет. Не вызывает сомнений тот факт, что деятельность декабристов была направлена на созидание. А подтверждением является серьезный творческий всплеск – подобному не место там, где бал правят алчность и тупая жажда власти. Я уверена, что патриотизм – вот основа декабристского движения. В одном из ранних набросков своего конституционного проекта П. И. Пестель писал: «Любовь к Отечеству – сей источник всех государственных добродетелей и сия сильнейшая подпора существования и благоденствия царств»[6]. Стремление к внутреннему благополучию и преобразованиям   в стране – вот основная движущая сила декабризма.

Особенности нравственного облика и бытового поведения декабриста.

(По статье Ю. М. Лотмана «Декабрист в повседневной жизни»).

В этом разделе будет рассмотрена поведенческая психология декабристов, как категория, имеющая огромное значение для исторической науки. Анализ особенностей группового поведения молодых образованных людей своего времени поможет глубже проникнуть в суть происходящих явлений. Речь пойдет о русском просвещенном дворянине не только, как носителе определенной политической программы, но и как  определенном культурно-историческом и психологическом типе. Кроме того, в этой главе мы обратим внимание на нравственные аспекты поступков и личностей декабристов. На жизненное поведение революционеров начала XIX столетия большое влияние оказало такое явление, как «декабризм». В чем состоит это влияние? На этот вопрос я и попытаюсь ответить в настоящей главе.

Огромный творческий потенциал декабристов стал залогом создания совершенно неповторимого человеческого типа – личности действующей смело и твердо, способной устно и письменно формулировать свои политические убеждения, а также постоянно подкрепляющей собственные слова делом. Но и само «слово» в эпоху декабризма стало более весомо, чем когда бы то ни было. Сложный путь от дружеских встреч и споров к объяснениям перед Следственным комитетом декабристы прошли рука об руку с русской словесностью. Пушкин в своих стихотворениях называл это «витийством». А Вяземский (уже после 1825 г.), пытаясь оспорить правомерность обвинения декабристов в цареубийстве, определял подобную «разговорчивость» не иначе, как «убийственная болтовня». Речи «друзей 14 декабря» отличались резкостью и прямотой суждений,  а безапелляционность выводов попросту нарушала устоявшиеся нормы светского речевого поведения. Французские манеры теперь оценивались, как недостойные мыслящего человека. Напротив, колкость и смелость суждений, граничащая с бестактностью, определялись в декабристских кругах, как правильно выбранное «спартанское» поведение.

Предметом прямого, и самое главное, публичного обсуждения стали темы доселе запретные в обществе: вопросы помещичьей власти, чиновничьего произвола и государственного устройства. Интересно, что характер устной речи стал по своей структуре и содержанию приближаться к письменному уровню – выступления декабристов отличались упорядоченностью и изобиловали политическими терминами.

Несмотря на общность поведенческого стиля, условно декабристы поддерживали две модели поведения: «серьёзную» (спартанскую), либо «игривую». «Серьёзный» декабрист полностью отвергал возможность праздного времяпрепровождения. Его задачей были глубокая работа над собой и постоянное самообразование. Люди с подобным настроем уже не могли, как раньше беззаботно танцевать на балах и беседовать «ни о чём» со светскими дамами. Все виды светских развлечений – танцы, карты, волокитство – встречают с их стороны суровое осуждение, как знаки душевной пустоты. Здесь речь идёт о выборе определенного типа поведения, которому соответствует изучение книг и журналов (например, Пушкин и Чаадаев вместе читают), прослушивание лекций, общение на литературные темы. Многие молодые революционеры даже стремятся отгородиться от дамского общества. Отшельничество таких декабристов было ничем иным как выражением презрения к традиционному времяпрепровождению дворянина.

Однако, член тайного общества вовсе не одиночка-домосед. Здесь речь идёт о нарушении прежних межличностных связей, перестройке мировоззрения. Подобные перемены совсем не отрицают стремления декабристов к совокупным усилиям, напротив, они пытаются действовать сообща, объединяясь в кружки, общества, группы. «В ряде случаев это предшествует идее политического заговора и психологически облегчает вступление на путь конспирации»[7]. Балы и собрания молодые люди стараются использовать для выступлений, публичной реализации своих взглядов и убеждений.

Прямой противоположностью идее аскетизма в поведении стали в начале XIX века кутежи и оргии военной и светской молодёжи. «Загул» стал обратной стороной «чинности». Выход за рамки строго урегулированной нормами светского приличия жизни расценивался как своеобразный «глоток воздуха». Особенно в среде армейской молодёжи разгульное поведение нередко трактуется как вариант вольномыслия, а безудержность поступка как попытка отменить всякие ограничения. Здесь можно провести параллели к описаниям кутежей Пьера и Долохова в произведении Л. Н. Толстого «Война и мир». Стремление к вседозволенности подсознательно стали стремлением к гражданской свободе, а какой-либо призыв к самоотречению от счастья воспринимался как учение, выгодное деспотизму.

Хотелось бы отметить, что в декабристской среде чрезвычайно силён был культ братства, основанного на единстве духовных идеалов. Тому подтверждение слова Пушкина о декабристах: «Братья, друзья, товарищи…». Интересно, что толщу политических отношений декабристов, пронизывали человеческие: семейные или (и) дружеские связи. Говоря о родственных отношениях можно вспомнить братьев Кюхельбекеров, Бестужевых, Орловых и др. Молодые люди зачастую оказывались однополчанами, товарищами по учебным заведениям, или просто были светскими знакомыми. Наличие подобных связей является одной из важных особенностей декабризма. По мнению Ю. М. Лотмана, эта особенность повлияла на поведение декабристов во время следствия. Декабрист даже в членах Следственной комиссии не мог не видеть людей, знакомых ему по прежней жизни (службе, светским и клубным связям). В такой ситуации сложно было ненавидеть. Это дезориентировало арестантов.

Несколько слов необходимо сказать о поступке жен декабристов. Их действия, последовавшие за судом и расправой над мятежниками, принято называть гражданским подвигом, актом протеста и вызова. Однако, по мнению Лотмана, такое поведение не было новаторским. На Руси было принято  — семьи сопровождали обозы, в которых ехали ссыльные главы семейств. Тогда это воспринималось как норма. Отправляемые в ссылку бояре также могли взять с собой жену и детей. Кроме того, в русской армии XVIII века существовала практика, когда старшие по чину офицеры возили с собой семьи. «Таким образом, самый факт следования жены за мужем в ссылку или опасный и тягостный поход не был чем-то неслыханно новым в жизни русской дворянки»[8]. Что же тогда сделало поступок декабристок подвигом? Автор отвечает на этот вопрос однозначно – литература. Реальное поведение человека декабристского круга во многом основано на бессмертных литературных сюжетах. И в этом проявляется романтизм поведения декабристов – заимствование литературных сюжетов и преломления их на реальную жизнь. Очевидно, что стереотип поведения женщины-героини был создан Натальей Долгоруковой, героиней поэмы Рылеева «Войнаровский»:

Забыла я родной свой град,

Богатство, почести и знатность,

Что б с ним делить в Сибири хлад

И испытать судьбы превратность[9].

Кроме того, существенное влияние на поведение декабристок оказала их религиозность с её христианскими догматами (сострадание, самоотречение).

Вспомним, о чём мы говорили в начале этой главы – о литературности устной речи декабристов. Теперь же мы обнаружили литературность в их поступках. Моральные нормы декабристского круга требовали прямого перенесения поведения литературных героев в жизнь.

В судьбе декабристов после 1825 г. важную роль сыграли не только жены, получившие «звание» декабристок, но и те женщины, которые уже в ссылке связали свою жизнь с революционерами. Н. А. Ларькова в своей статье «Сибирские жены декабристов: ломка социальных барьеров» утверждает, что многочисленные (зачастую сомнительные с нравственной и юридической точки зрения) связи с женщинами из сибирской глубинки стали попыткой для некоторых декабристов вписаться в окружающую среду, адаптироваться к ситуации. «Через своих спутниц декабристы входили в неведомую для русских интеллигентов среду сибирского мелкого чиновничества, купечества и крестьянства, естественным образом ломая социальные барьеры и оказывая огромное, отмечаемые всеми исследователями, влияние на общественную и культурную жизнь огромного региона России. При этом естественно, что именно женщины выполняли связующую роль между разными мирами и способствовали возникновению особенно прочных связей и усилению взаимопонимания»[10]. «Сибирские жены» рожали ссыльным декабристам детей, обеспечивали им быт и, тем самым, отвлекали их от драматизма той ситуации, в которую попали поверженные мятежники. По окончании срока наказания многие сибирячки приезжали вместе с мужьями в Европейскую Россию и запросто «вливались» в местную культурную среду, разбивая стереотип о дикости сибиряков.

Далее следует уделить внимание, собственно, нравственному образу декабриста. Ведь образ неразрывно связан с поступками человека. Очевидно, что весь облик декабриста пронизан чувством собственного достоинства, даже некой значимости. Иначе и не может быть, когда индивидуум является носителем какой-то высшей идеи. Человек одаренный, наполненный смыслом и вооруженный разумом верит в свои цели и уважает себя. Сознание собственной исключительности, мне кажется, являлось тем цензором, который не позволял декабристам фальшивить, лукавить. Декабристы верили в значимость любого своего поступка. Они понимали, что перемены, которые должны были произойти по их инициативе, отразятся на миллионах россиян. Такую ответственность мог взять на себя не каждый человек. Масштаб личности революционера должен быть сообразен высокому званию «государственного деятеля». Именно поэтому основами конституционных проектов П. И. Пестеля и Н. М. Муравьева стали, прежде всего, свобода личная и гражданская. В «Русской Правде» Пестеля можно обнаружить следующий постулат: «Личная свобода – есть первое и важнейшее право каждого гражданина и священнейшая обязанность каждого правительства. На ней основано все сооружение государственного здания, и без нее нет ни спокойствия, ни благоденствия»[11]. Читаем в законопроекте Муравьева: «Все русские равны перед законом. Разделение между благородными и простолюдинами не принимается, поскольку противно Вере, по которой все люди братья, все рождены по воле божией, все рождены для блага и все просто люди: ибо все слабы и несовершенны»[12].

Кроме того, нельзя не упомянуть о том, что в общей своей массе декабристы были дворянами, а значит, людьми образованными и культурными. Высочайший уровень развития и воспитания свободомыслящих молодых людей обусловил совершенно определенный уровень революционной борьбы. Декабристов нельзя назвать кучкой мятежных дикарей, действовавших грубо и нагло. Напротив, в эту группу входил едва ли не весь цвет просвещенной молодежи. Культурный дворянин не был чопорным. Он с легкостью мог блистать на светском балу, а после найти общий язык с крестьянином на базаре. Подобная демократичность поведения – еще одна особенность человеческого образа декабристов. Ю. М. Лотман отождествляет такое поведение с поэзией А. С. Пушкина, которая так многогранна, что вполне способна удовлетворить духовные потребности любого читателя, вне зависимости от уровня образования или социального положения. И то и другое (поэзию и поведение) автор именует вершиной проявления русской культуры.

Заканчивая рассмотрение темы, нельзя не отметить, что поколение декабристов явилось для России чем-то исключительно важным и весьма необычным. Бесстрашные герои 1825 г. не просто громогласно заговорили  о справедливости, свободе и равноправии в обществе, они сумели «заразить» своими идеями многих современников.

Вспышка декабризма в России оказалась такой яркой, что теперь, по прошествии многих лет, можно с уверенностью говорить о сложившихся в отечественной истории, так называемых, «декабристских традиций». И если в наши дни кого-то называют декабристом, мы имеем все основания полагать, что речь здесь идет о борьбе за высшие идеалы гуманности, высокой степени самоотречения во имя благополучия общества. Такие добродетели, как честь, совесть, чувство собственного достоинства стали частью этих традиций. Речь даже можно вести о некоем рыцарстве, зародившемся в среде декабристов: «Характерно, что бытовое поведение сделалось одним из критериев отбора кандидатов в общество. Именно на этой основе возникло специфическое для декабристов рыцарство, которое, с одной стороны, определило нравственное обаяние декабристской традиции в русской культуре, а с другой – сослужило им плохую службу в трагических условиях следствия и неожиданно обернулось нестойкостью: они не были психологически подготовлены к тому, что бы действовать в условиях узаконенной подлости»[13].

Изучая поведение декабристов, не перестаешь удивляться тому, насколько высоко развито было у этих людей чувство гражданской ответственности за происходящее в стране. А ведь многие из революционеров были молодыми людьми, впереди у них была вся жизнь. Можно было продолжать веселиться на балах и придаваться праздным занятиям.  Однако, декабристы решили взять на себя  груз размышлений о государственном благополучии. Более того, молодые дворяне не ограничились раздумьями и теоретизированием. Они же были людьми дела, поступка.

Декабристы, как некое сообщество мыслящих и устремленных в будущее людей, зародившееся в лоне российской монархии, к сожалению,  оказались «нежеланным ребенком», изгнанным собственной матерью. Но нельзя отрицать ту величайшую роль, которую герои 1825 года сыграли в русской истории и культуре. Им удалось приблизить общественное сознание  к высшим гуманистическим ценностям, основанным на уважении к правам личности и равенстве всех перед законом. Огромную правовую и просветительскую ценность имели подготовленные Пестелем и Муравьевым проекты законодательных актов.  В конечном итоге, декабристы своим примером доказали, что за свободу можно и нужно бороться. И, что важно – русские дворяне XIX в. создали назидательный для властей всех времен прецедент: всякая социальная и политическая несправедливость всегда будет встречать противодействие.

---

[1] Николай Троицкий // Декабристы: Становление;

[2] Борис Башилов // Масоны и заговор декабристов;

[3] Принцип «взаимного обучения». Родоначальниками педагогической системы стали англичане Эндрю Белль и Джозеф Ланкастер. Суть системы заключалась в том, чтобы лучшие ученики под наблюдением учителя обучали слабейших. Это позволило бы обучать весьма большое число учеников одновременно, в одной и той же учебной комнате, при помощи одного учителя.

[4] К. Ф. Рылеев // Прощальное письмо;

[5] Ю. М. Лотман // Декабрист в повседневной жизни;

[6] М. В. Нечкина  // Декабристы;

[7] Ю. М. Лотман // Декабрист в повседневной жизни;

[8] Ю. М. Лотман // Декабрист в повседневной жизни;

[9] Процитировано по: К. Ф. Рылеев // Полн. собр. стих., Л., 1971, стр.168;

[10] Н. А. Ларькова // Сибирские жены декабристов: ломка социальных барьеров;

[11]^,[12] М. В. Нечкина  // Декабристы;

[13] Ю. М. Лотман // Декабрист в повседневной жизни.

Литература:

1. Б. И. Есин «История русской журналистики XIX века». – М.: «Аспект Пресс», 2003.

2.      Б. И. Есин, И. В. Кузнецов «Триста лет отечественной журналистики (1702 — 2002)». – М.: Издательство Московского университета, 2002.

3.      Ю. М. Лотман // Декабрист в повседневной жизни.

4.      Николай Троицкий // Декабристы: Становление.

5.      Борис Башилов // Масоны и заговор декабристов.

6.      В. М. Бокова // Декабристы и их время.

7.      К. Ф. Рылеев // Прощальное письмо.

8.      М. В. Нечкина  // Декабристы.

9.      Н. А. Ларькова // Сибирские жены декабристов:
ломка социальных барьеров.

Автор: Светлана Суворова